Имя Осипа Мандельштама тесно связано с историей северной столицы – Санкт-Петербурга. Его образ врезался в память поэта ещё в самом детстве. Конечно, ранние годы были связаны отнюдь не только с красотой города: Мандельштам, принадлежав еврейской общине, испытывал радость от приобщения к традициям и определённому сообществу и одновременно чувство отчуждённости от всего окружающего мира. Однако, как отмечает биограф поэта и литературовед О. Лекманов, в детские годы и в юности «хаосу иудейскому» в сознании Мандельштама противостоял идеально организованный ампирный Петербург. Сам же художник вспоминал: «Скажу и теперь, не обинуясь, что, семи или восьми лет, весь массив Петербурга, гранитные и торцовые кварталы, все это нежное сердце города, с разливом площадей, с кудрявыми садами, островами памятников, кариатидами Эрмитажа <…> я считал чем-то священным и праздничным».
Именно в этом городе, будучи ещё воспитанником Тенишевского училища, Мандельштам начал писать стихи. Позже, уже студентом, в 1909 году он посетил петербургскую квартиру Вячеслава Иванова, ту самую литературную «башню», чтобы послушать лекции о поэтическом искусстве. С этого момента Мандельштам серьёзно задумался о пути поэта, завёл знакомство со многими «старшими» символистами. Некоторые, как Фёдор Сологуб, поначалу отнеслись благосклонно к юному таланту, однако чета Мережковских, наоборот, не приняла его в свой круг. Так, жена будущего стихотворца Надежда Яковлевна вспоминала о том, как прошла первая встреча Мандельштама с родоначальниками символистского движения в литературе: «К нему вышла Зинаида Гиппиус и сказала, что, если он будет писать хорошие стихи, ей об этом сообщат; тогда она с ним поговорит, а пока что – не стоит, потому что ни из кого не выходит толку». В конце концов о взаимоотношениях поэта и представителей первого модернистского течения в литературе Анна Ахматова написала: «Символисты никогда его не приняли».
Совсем иначе сложились отношения между Мандельштамом и акмеистами. Именно Ахматова вместе с Николаем Гумилёвым стали ближайшими друзьями поэта. Они приняли его в свой круг, что положило начало профессиональной литературной карьере будущего создателя «Камня» и “Tristia”. Впоследствии в одном из своих шуточных стихотворений поэт написал:
Определившись с художественным методом и кругом общения, Мандельштам с головой ушёл в литературную деятельность: создал несколько программных акмеистских трактатов («Утро акмеизма», «Слово и культура», «О природе слова»), опубликовал свой первый поэтический сборник «Камень». Здесь читатель сразу познакомился с основными особенностями мандельштамовской поэзии: архитектурными образами, темой тоски по мировой культуре и, конечно же, восхищением лирического героя перед Петербургом. «Царское Село», «Петербургские строфы», «Адмиралтейство» – вот неполный список текстов, в которых лирический герой обращается к городу, чувствует себя в центре мировой культуры и наполняется энергией.
Слова эти растиражированы современной массовой культурой: в советские годы они вошли в одну из эстрадных песен, которую пела вся страна. Событие поистине уникальное: Мандельштам был отчетливо элитарным поэтом, он писал сложные стихи, смысл которых был подвергнут словно многократной шифровке и доступен был почти исключительно «своим». Подобный «вираж» в истории восприятия его поэзии – словно венок популярности на не сохранившуюся могилу стихотворца. Осип Мандельштам без следа сгинул в одном из сталинских лагерей на Дальнем Востоке. Было это в 1938 году…
т. +7 (391) 206-26-88
